За две недели малознакомая соседка по даче Нина пригласила меня с мужем на День рождения к своей единственной внучке Леночке. Мы не собирались никуда идти, но Нина проявила упорство носорога и повторила приглашение через неделю, а в сам День рождения с утра зашла и потребовала дать честное слово, что в 18-00 мы будем непременно. Я сгоняла в магазин, купила недешевую игрушку. Муж твердо сказал — Не пойду, — и я поперлась одна, полагая по-быстрому поздравить неизвестного мне ребенка и тихо свалить.
Таких, как я, деликатных идиотов, на участке Нины в 18-00 собралось девять человек. Нина не дала внучке толком рассмотреть подарки, утащив их в хату, а гостей торжественно пригласила за стол на лужайке перед домом. На столе стоял один (!) покупной торт, чашки и заранее заваренный чай в большом чайнике:
— Ну, это же детский праздник! — с укором сказала Нина, видя, что, с таким трудом добытые гости, готовы немедленно разбежаться. — А мы с Леночкой вам сюрприз приготовили…
— А где же дети? — спросила я
— Ах, здесь, на дачах, нет детей уровня нашей Леночки, а я не могу позволить ей общаться с кем попало…
Леночка, четырехлетняя полноватая безликая девочка, в нелепом платьице снежинки понуро стояла посредине лужайки. Не успели мы сесть за стол, как Нина объявила концерт — сюрприз! И в течение часа, который мне казался вечностью, Леночка УЖАСНО пела, плясала, читала стихи и даже проскрипела несколько жутких звуков на маленькой скрипочке. Бабушка была совершенно счастлива, а мы не знали куда деваться от ярости и бешенства, но было жалко ребенка. Когда наконец эта пытка закончилась, и мы, как один встали, чтобы разбежаться, довольная бабушка всполошилась:
— Леночка, покажи своим гостям, какую ты птичку нарисовала для них сегодня.
Леночка нырнула в дом и вернулась с мятым, примитивным, даже для четырехлетнего ребенка, рисунком.
— Леночка, — устало сказал один из гостей, — а зачем ты пририсовала птичке третью лапку, у птичек только две лапки.
— Это не лапка, — громко сказала охрипшая от пения Леночка, — Это х * й