Интересная история про ситуацию, сложившуюся на керченской переправе

На прошлой неделе российские туристы, отдыхавшие в Крыму, массово отправились в обратный путь. Тысячи семей, путешествующих на личных автомобилях, рассчитывали пересечь керченскую переправу в пятницу-субботу и вернуться домой к началу рабочей недели. В десятикилометровой пробке, которая парализовала город Керчь, встретились люди со всего постсоветского пространства.

Небольшой обзор.

Хвост оптимистов

Поздний вечер 15 августа, хвост пробки тянется вдоль обочины одной из главных улиц города. До порта «Крым» около 9 километров. Двигатели заглушены, двери открыты, на пыльных выжженных газонах сидят и лежат люди. Кое-где на капотах расстелены салфетки и накрыт поздний ужин, путешествующие не торопясь выпивают и закусывают. На автобусной остановке импровизированный кинозал: на скамейке стоит ноутбук с мультиками, вокруг на ковриках сидят дети.

В темноте у дороги ярко светится электронное табло: «Время ожидания в очереди — до 40 часов». Настроение у людей бодрое, жара спала, воды и еды запасено достаточно, прогнозы по пробке оптимистические.

— Мы когда ехали в Крым, в порту «Кавказ» тоже было написано 40 часов, а проскочили за 27, — рассказывает Павел Самодолов из Владимирской области. Он едет домой в составе компании из пятерых взрослых и двоих детей, на двух машинах. — Взяли с собой побольше питья, растворимые супы, овощи, фрукты, походный примус.

Льготники и халявщики

Ночь с 15 на 16 августа. Шоссе в пустой черной степи, неподвижный плотный ряд автомобилей. За спиной остался город, километрах в четырех впереди — море. По мере продвижения запасы оптимизма иссякают, уступая место злобному отчаянию. На заправках закончился бензин, в банкоматах, которых здесь и так не густо, — наличность. В придорожных продуктовых магазинах начали пустеть полки.

Сон — это тоже непозволительная роскошь: в любой момент пробка может двинуться вперед, и нужно не упустить момент. Еще одна причина для бдения — борьба с халявщиками. Время от времени по встречной полосе в направлении порта пролетают машины — поодиночке, группами и колонной в сопровождении патрульных машин с мигалками. У водителей и пассажиров просыпается гражданское самосознание, они встают в шеренгу и блокируют проезд. Побочный эффект: для местных жителей передвижение на автомобиле становится затруднительным. Попробуй убеди разъяренных туристов, что ты не претендуешь на место на пароме, а просто едешь в свой район, который расположен на полпути до порта.

— Слева нас постоянно обходил ряд льготников, и в конце концов наше терпение лопнуло. Сунут в лицо полицейскому какую-то корочку — и погнали с музыкой, — говорит москвичка Юлия Шульгина, возвращающаяся из отпуска с мужем, мамой и сыном. — И мы начали сами их останавливать. ДПС проезжала мимо и не вмешивалась. Потом мы прошли несколько километров пешком вдоль очереди и проверили документы у всех, кто ехал по встречке. Халявщиков развернули. При мне пыталась проехать молодая пара со свидетельством о рождении ребенка, возраст до года. Но в машине ребенка не было! Я и еще две девушки стали выталкивать автомобиль руками, женщина за рулем психанула и проехала одной из нас по ноге. Больше всего взбесил какой-то наглый майор, который сказал: не надо было приезжать, вас тут никто не ждал.

Без очереди на паром берут лишь машины с беременными, детьми до года, ветеранами войны и труда, инвалидами определенных групп, а также людьми из списка особо важных персон, чья служебная деятельность не терпит отлагательств. Но по пробке гуляют упорные слухи, что большая часть льготников — фиктивные, с купленными справками. Что в ближайшем селе есть беременная, которая за определенную плату садится в салон и «проводит» автомобиль через кордоны, а потом на маршрутке возвращается в исходную точку. Выловили пьяного «диабетика», махавшего справкой об инсулиновой зависимости. Отправили в конец пробки «беременную» девушку, подложившую под футболку подушку. Не пропустили даже тетку, которая плакала и повторяла, что отдала 10 тысяч за право проехать вне очереди.

Вопросы жизни и смерти

Утро 16 августа. Накопитель перед портом, сотни машин и тысячи людей. Позади у них уже больше суток адской пытки. Здесь, правда, заметны признаки заботы властей о туристах. Душные брезентовые палатки с койками, где можно хотя бы полежать, вытянув ноги. Раскаленные будки биотуалетов и ряд походных душевых, которые то и дело ломаются. Но люди благодарны и за это. Очередь в туалет растягивается на час, в душ идут те, кто занимал еще вчера вечером.

Взятая впрок еда стухла, питьевая вода подходит к концу. В портовых кафешках обеды по ресторанным ценам. В ларьках чипсы, сухарики, шоколад, пиво и прохладительные напитки. Стоимость 1,5-литровой бутылки обычной воды за сутки поднялась с 30 до 100 рублей.

День еще только начался, а уже пекло, и люди взвинчены. На площадке между накопителем и причалом собирается толпа. Она густеет, но деликатно обтекает пятачок перед медпунктом. У двери с красным крестом лежит кто-то, с головой накрытый одеялами. Люди вполголоса переговариваются: «Стало плохо. Пришел в медпункт, стучался, но никого не было. Сердце не выдержало. Скорую ждем 40 минут».

В центре толпы мужчина в красной футболке, он что-то негромко рассказывает людям. Его сначала слушают, а потом ожесточенно забрасывают вопросами: «Где врач? Где питьевая вода? Когда мы наконец попадем на паром?» Он спокойно, видимо, уже не в первый раз объясняет:

— Я так же, как и вы, стою в очереди, просто у меня есть телефон приемной губернатора. Я позвонил и пытаюсь помочь всем нам.

Артур Чолокьян — председатель республиканской общественной благотворительной организации «Ассоциация жертв незаконных политических репрессий народов Крыма». И он действительно стоит в очереди без блата и нахрапа.

— Сегодня на переправе экстремальная ситуация: нагрузка на порт превышена в пять раз, — говорит Чолокьян. — Здесь должна быть скорая помощь, машины реанимации, машины МЧС, бесплатное горячее питание, хотя бы для детей, бутилированная вода и место, где люди могут укрыться от солнца. Я думаю, раз транспортная дирекция взяла на себя полномочия и собирает с людей деньги, она и должна была все организовать. Это неправильно — поставить людей перед фактом, что они в таких условиях должны жить и умирать. Катастрофическая ситуация здесь уже третий день, а ближе к 1 сентября станет еще хуже.

Чолокьян подводит к толпе мужчину — это Роман Кириченко, советник керченского городского головы:

— Администрация Керчи завозит воду, мы установили души, организовали пункты питания. Что касается качества воды, то в связи с тем, что Украина перекрыла канал, такая вода у нас дома из крана течет. Мы ее сами пьем — кипятим и пьем. Сейчас будет врач с необходимыми медикаментами, настоящий врач. Приедет скорая и увезет труп.

Все против всех

Полдень 16 августа. Очередь едва движется. На площадке перед накопителем не протолкнуться. Много молодых крепких мужчин, разъяренных женщин. В озлобленной толпе видны неподвижные спины с надписью ОМОН.

У протеста нет явного лидера, но массовое сознание вырабатывает идею ограничить проезд на паром для автобусов. Людям кажется, что все зло в автобусах, которые по регламенту пропускают на паром без очереди.

Появляется долгожданный представитель Единой транспортной дирекции и, отказавшись назвать себя, уверяет, что самый эффективный вид транспорта общественный, потому что всего на 55 автобусах за сутки переправляются аж 2500 пассажиров. Объясняет, что буквально через пару дней автобусы, не заезжая на паром, будут высаживать пассажиров в порту, а на том берегу их подберет другой автобус.

— Вы же знали, — давит он, — что тут пробка на 40 часов. Зачем сюда на машине ехали?

Этот аргумент звучит неубедительно, а тот факт, что власти только сейчас догадались оставлять автобусы на берегу, заводит людей еще больше. В одну минуту активисты блокируют проезд общественного транспорта. Спорят между собой, стоит ли пропускать детей из лагеря отдыха. Ругаются с водителем, который трясет маршрутным листом и сулит активистам расстрел. Пассажиры автобусов выходят и присоединяются к перебранке. Они отдали немалые деньги за билеты, у них скоро самолет из Краснодара, с ними дети и больные старики. И уж они-то не виноваты, что кто-то привык путешествовать с комфортом на личном авто, а теперь не может сдвинуться с места.

Немолодая женщина тяжело выходит из автобуса, цепляется за людей, блокировавших выезд, и умоляет их одуматься. На нее напирают мужики, грубо одергивают. Она отступает, плачет, ее начинает трясти — и вдруг со всего размаху кидает в толпу бутылку с квасом, падая на руки полицейского.

— Что же вы делаете, люди! — кричит он. — Она же вам в матери годится! Врача, скорее!

Скорая в десяти метрах дежурит с включенным двигателем. Подбегают врачи с реанимационным чемоданчиком, суетятся. Толпа наблюдает, расступившись, кажется, напряжение спало.

И тут со стороны порта появляется человек:

— Очередь! Очередь стала двигаться!
***

К концу прошлой недели очередь на керченскую паромную переправу удалось сократить в несколько раз. Но накануне 1 сентября ожидается новый наплыв отдыхающих. По словам председателя госсовета Крыма Владимира Константинова, строительство керченского моста начнется в сентябре и будет завершено к 2018 году.