Моя юность пришлась на суровую эпоху перестройки. О том, что она такая суровая, я узнал намного позже, а в то время, в конце 80-х годов, когда не было интернета, мобильных телефонов и потребительских кредитов, мы развлекались, как могли, то есть жили обычной жизнью. Но была одна весьма и весьма существенная проблема: «сухой закон».
Да, воспоминания об антиалкогольной компании и «Мишке-меченом» как таковом до сих пор отравляют моё впечатление о том славном времени. Особенно если вспомнить, что бутылка водки тогда стоила 10 рублей, а «Ркацители» — рубль восемьдесят, но его еще надо было найти, и это представляло нехилую такую проблему. О решении этой проблемы и пойдет речь.
Когда я учился в девятом классе, нас было четыре друга – одноклассника, у каждого было по подружайке, и они (наши подруги) тоже учились в нашем же классе. Вместе мы образовывали довольно дружную компанию из восьми человек. И вот внезапно настал октябрь месяц, а значит пришло самое время подумать о том, как мы будем отмечать Новый год. С хатой вопрос решился сразу: у Танюхи (подружки Сашки Мамонта) родители уезжали в гости к родне в Нижневартовск (видимо, погреться). Так что самым насущным стал вопрос о том, чем именно мы будем алкоголизироваться.
Вариантов, собственно, было очень негусто, и самым реальным из них была поездка в Казахстан, где в сельмагах почему-то несмотря на весь накал антиалкогольной борьбы, всё равно продавали вино. Ехать туда было не так уж и много – верст пятьсот туда и пятьсот обратно. Учитывая, что двое из нас – Сашка Мамонт и Леха Брюквин – имели водительские права категории «А» и доступ к транспортным средствам (Мамонт гонял на отцовском «ИЖ-Планета-Спорт», а у Брюквина вообще был свой мотоцикл «Минск», который в то время в народе почему-то называли «козел»), то празднование Нового года становилось всё реальнее. Так что мы собрали денег и благословили Мамонта и Брюквина в дорогу. Вернулись они в тот же день с рюкзаками, в которых бренчали бутылки с винищем. Содержимое рюкзаков было помещено на длительное хранение в особую нычку на чердаке дома, в котором на пятом этаже проживал Брюквин. В общем, угроза была устранена, и мы успокоились.
Но где-то в конце ноября моя мать, вернувшись с родительского собрания, смеясь поведала некоторые подробности обсуждения педагогического процесса. Оказывается, наша классная заявила родителям, что по имеющейся у неё оперативной информации, несколько учеников класса собрали деньги и отправили двух гонцов в соседнюю союзную республику за алкоголем. Родительское собрание зависло в недоумении, тишину нарушил отец Верки Зайцевой (между прочим, режиссер местного драмтеатра), который заявил, что он, как родитель, глубоко возмущен этим фактом, потому что если двое учеников погнали в Казахстан за вином, то могли бы предупредить и его, чтобы он тоже вступил в долю. Общий смех собравшихся родителей закрыл этот вопрос.
Поэтому Новый год мы отмечали очень весело, но один вопрос так и остался без ответа: какая падла нас сдала, учитывая, что мы факт подготовки к празднику особо и не скрывали? Видимо, я этого так никогда и не узнаю.