Феминизм и ключ на двести
Вот вы говорите: равноправие полов. Феминизм, по вашему… Что ж, хорошо, когда права у всех равные. А только не получится такого. Почему? Да вот не получится – и все тут. Ну ладно, так и быть, расскажу вам историю одну, а вы сами судите, как оно…
Электростанция у нас древняя, механизации почти никакой, все вручную, как и двадцать пять лет назад было, когда я только начинал. Дым, рев, грохот… Всякое бывало – и трубы рвались, где пар на девяти атмосферах, и горели мы, и котел разрывало… Старье! Ну да мы не жалуемся, работаем себе потихоньку, пока что не закрыли нас.
Как вдруг является к нам этакая деваха на вид лет двадцати и заявляет: мол, буду работать в вашей бригаде! Вот как бы вы отреагировали? Посмеялись, конечно, посоветовали ей в конторе себе место подыскать, благо там как раз учетчица на пенсию ушла. Другая бы так и поступила, а эта в крик: да вы все, мужики, сволочи, да мы ничем не хуже, да у меня инженера диплом, да про право женщин на труд чего-то загнула мудреное. В общем, долго рассказывать, оказалась она какой-то троюродной племянницей нашего директора, а с директором нашим спорить – что бетон зубочисткой дробить. Вызвали меня к шефу и приказали – принять, показать, рассказать и отнестись как к обычному работнику. И никаких, мол, возражений.
Вышел я от директора, репу чешу – что делать? И тут мысль мелькнула: мне, собственно, что приказали? Принять и отнестись как к любому? Так ведь это то, что нужно! Благо стажера не одного уже выучил, опыт есть. Да и зацепочка опять же имеется… насчет одинаковых прав. Раз права одинаковые, то и обязанности, верно ведь?
Является это чудо на следующий день – я виду не подаю, что что-то не так, и бригаде строго-настрого запретил. Вожу по станции, показываю, рассказываю. Кстати, не дура оказалась, впитывала знания буквально на лету, названия клапанов и магистралей запоминала моментально. Ну да это в нашем деле не самое сложное. В общем, три дня, как полагается, на ознакомление – а потом добро пожаловать на стажировку. А что такое стажировка? Подай-принеси, да смотри в оба глаза и учись, как надо делать, а как — не надо. Только так – и никак иначе. Станция объект стратегический, кто же новичка к настоящей работе подпустит?
Слышу, с верхней отметки Коля-машинист кричит, просит ключ гаечный принести. Вот и отлично, вот и начали… Зову стажерку эту, говорю – так и так, сбегай туда-то, отнеси ключик. Видать, она и впрямь по работе соскучилась, аж засветилась вся, мне даже стыдно стало немного. Но, думаю, для твоей же пользы… Вы наши ключи видели когда? Мы их в шутку зовем — “ключ на двести”. Ага, разводной, чтобы клапана крутить. Весит это чудище кило пятнадцать, не меньше. Стажерка как увидела, в лице поменялась, но – упорная – ключ схватила и к лестнице. Я, честно говоря, ждал, что начнет своим полом прикрываться, откажется. Ну ладно…
Верхняя отметка – это под потолком машзала, метров так двадцать от пола. Туда ведут такие лесенки, вроде пожарных, из решеток сваренные. Вот по этим лестницам и надо подниматься. Я потихоньку-потихоньку за ней: мало ли что… До второй отметки добралась довольно бодренько, к третьей замедлилась, а к пятой совсем с дыхания сбилась. Но дотащила ключ, отдала Коле. Я быстренько вниз – и сижу, делаю вид, что журнал заполняю. Вижу, идет бледная вся. Высоты боится, что ли? Посмотрела так зло, но ничего не сказала. На третий-четвертый раз она уже еле плелась туда с ключом этим… Пот градом, лицо белей бумаги… а кому сейчас легко?
Потом стали мы режим подачи менять: вот тоже аврал настоящий, только успевай крути! Сунул я ей в руки ломик и говорю – вращай вот этот маховик по часовой. Ага, вращай… Его сдвинуть – и то сила немалая нужна, да еще знание, куда эту силу приложить! Вижу краем глаза: не получается у нее ничего. “Что?”, — говорю, — “Силы не хватает?” “Взяли бы да помогли!” – отвечает. — “Чем смотреть, как женщина надрывается…” Я ей тут же: где женщина? Не вижу я никакой женщины, а вижу равноправного работника физического труда. Собрата, так сказать, по профессии… А если хлюпик – то хлюпикам в бригаде не место! Ну, помог, конечно, сдвинуть этот маховик, кое-как она его провернула… Но чего ей это стоило…
Дальше долго рассказывать, как я стажерку по высоким отметкам гонял, как трубу монтажную просил “подержать” (ее двое мужиков обычно держат), как паровым клапаном пугал… Где-то уже после обеда слышу: ревет. Забилась под трубопровод и плачет. Попросил Колю за моими агрегатами посмотреть и говорю: идем-ка поговорим. Привел в бытовку и первым делом руки показываю. Я, межу прочим, этими руками могу лампочку горящую выкрутить и ничего не почувствовать. Вот, говорю, хочешь такие “красивые” руки? Мотает головой. А у Петра Михалыча лицо видела? Под разрыв паропровода попал, кожу, извиняюсь, с задницы пересадили, чтоб заново физиономию собрать… А то, что у Коли-машиниста на левой руке всего три пальца осталось? А доску памяти у входа, где фотографии в черной рамке висят? Куда ж ты лезешь со своим равноправием?! Молчит. Оно тебе надо, здоровье гробить? Тебе еще детей рожать! Молчит. На другой день заявление написала… по собственному.
А недавно у нас в конторе новая работница появилась. Не учетчица, правда, а эксперт-технолог. Хозяйство наше сложное проверяет. К нам заходит с ревизией частенько. Здоровается, конечно… Вот только на стоящий у стенки ключ недобро так косится. Тот самый, на двести…