Закончился матч Арсенал-Лестер. Мои коллеги, после беседы, разошлись. А я, достав графинчик, рюмочку и немудренную закуску и выставив детей из кабинета сел писать…
В этом году, мне исполняется тридцать шесть лет. Кто-то скажет — «Ого!», кто-то презрительно фыркнет — «Пф-ф-ф, всего-то!», но я уже зверски устал от «родного государства» и большинства людей его населяющих…
Пример номер один:
Девяносто второй год, мне двенадцать, мать скосила язва, полгода по больницам. Лекарств нет, а если и есть, то стоят втрое-вчетверо против номинала. Кровь (у матери огромная кровопотеря), возит с областного обменника батя, в перерывах между сменами на котельной. Я, двенадцатилетний пацан, полу-нелегально подрабатываю на АТП. Мужики жалеют меня, тихо матерятся — «до чего страну довели» и, об этом я узнал уже много позже и (понимая сейчас, что они делали это в ущерб собственным семьям, безмерно им благодарен), оставляют в бухгалтерии процент со своей зарплаты на мой счет.
Государство, на отчаянные запросы бати — разводит руками — «Нет квот! Нет финансирования!».
Мать сохранили чудом… Однажды батя с утра поднял меня чуть свет и мы уехали в областной центр. Там пришли к одному человеку. Батя выставил меня перед собой и сказал: -Мужик! Ему 12. Его мать уже полгода в реанимации. Еще чуть-чуть и пацан будет сиротой. Помоги, у меня уже нет сил…
Человек этот, был главхирургом области. И он нам помог, лично приехал в наш колхоз и сделал матери операцию. Выбил лекарства, обеспечил уход и курировал лечение. Благодаря ему, мать еще жива.
Это был первый раз, когда слепо любя родину, я начал ненавидеть государство…
Пример номер два:
Девяносто шестой/девяносто восьмой — мне шестнадцать/восемнадцать. К этому времени я уже люто заматерел, умел то, что не каждый мужик умел . Трудился на стройке. Изучал новомодные компьютеры. И вот приходит мне повестка — постановка на воинский учет. Комиссии, беседы-собеседования, полевые сборы и вот, наконец персональная беседа с сытым полканом.
— Ну что, сынок! Пришла пора отдать долг родине!
— Нихуя я ей не должен!
-С хуя-ли? Родина тебя воспитала и вырастила!
-А вот хуй тебе! Воспитали и вырастили меня папа с мамой, а вот родина, чуть не лишила меня мамы, так что — нихуя я ей не должен! Я не против, служить как гражданин, но я не буду служивым из-за мифического долга. Это еще можно поспорить — кто кому больше должен.
Упавший в обморок директор школы, багровый от ора полкан и административный арест за хулиганку.
Это было толчком к осознанию, что говорить правду — это не быть правым…
Пример номер три:
Две тысячи третий. Мне двадцать три. К этому времени, я уже успел не плохо заработать и (по какому-то наитию) спустить все деньги на акции местной нефтекомпании, по 80 тенге (меньше доллара, по тем временам) за акцию. Через пару лет, компания, неожиданно для всех, рванула в небеса и сделала меня миллионером. Сейчас, купить одну акцию этой компании за 80000 тенге — считается неслыханной удачей. Я вздохнул свободно — наконец-то я смогу полностью обеспечить своих стариков — они заслужили свое право на отдых.
К этому времени, я уже считался одним из ведущих спецов «по компьютерам» в районе и был приглашен на работу в районный узел связи. Где продержался ровно три месяца. Так как хер ложил на то, что «ведущая инженерша» была любовницей начальника и резал на корню всю ее херню с распилами. Будучи старшим IT-шником, безжалостно марал все ее записки о необходимости полной замены парка, так как это нерациональная трата средств и достаточно купить то-то и то-то. Был уволен по совместной договоренности по собственному.
Это было первой ссылкой к тому, что хочешь, чтобы дело велось честно — веди его сам…
Пример номер четыре:
Тот же, две тысячи третий год. Буквально через два дня после ухода от связистов, мне позвонили с местного отделения, одного из ведущий банков Казахстана и, после небольшой беседы, пригласили на работу. Это был настоящий рай. Я обслуживал весь парк по нашему городу. Часто мотался в область. С удовольствием (при необходимости) оставался на работе до трех ночи, потому, что я работал с такими же фанатичными людьми, для которых работа была и женой и любовницей.
Все закончилось с приходом нового начальника отделения. Сначала, он просил меня подвезти туда-сюда, потом – сделать, что-то не входящее в мои обязанности. И так по нарастающей… И вот однажды, мое терпение лопнуло. Я прошел в кабинет начальника и коротко и внятно изложил ему все, что я думаю о нем и его родственниках, в прошлом, настоящем и будущем. Начальник закусил удила и накатал на меня приказ об увольнении «За не соответствием». Недельная грызня между моим областным начальством и ним. И компромисс в виде увольнения по «сокращению штатов».
Это научило меня тому, что свои права и обязанности необходимо оговаривать сразу и придерживаться их неукоснительно….
Таким примерам и случаям несть числа… Я работал и в налоговой и в организациях разного уровня и степени криминальности на государственном уровне. В две тысячи десятом, я открыл свое дело, которое вел максимально честно и открыто. Маленькая конторка по ремонту ПК и продаже и установке комплектов спутникового оборудования. Звезд с неба не хватал, но кормил и свою семью и давал работу десятку человек. Сначала местные власть имущие пытались откусить свой кусок. Потом пришел человек с местного акимата (аналог мэрии) с претензией, чтобы мы не ставили российских систем спутникового телевидения в угоду казахстанским. В ответ на мое: — что клиенты сами выбирают, что им покупать. Он заявил: — Ну я тебя предупредил… Последний бросок курса валют подрубил ноги моему делу окончательно, сегодня я начал процедуру ликвидации….
Именно это я и сказал своим коллегам сегодня после матча, на просмотр которого я их пригласил к себе. Мне было очень больно им это говорить, мы не один год проработали бок о бок. Но мне пришлось им сказать, что с завтряшнего дня они могут считать себя свободными людьми. Они выслушали меня молча и тихо. Уже уходя, один из установщиков сказал мне:
-Не парься, Сергеич! Мы все понимаем.
И, уже спускаясь по лестнице, он обернулся и сказал:
— Сергеич, надумаешь открываться вновь – звони, мы все придем.
Сижу, пишу и по морде слезы текут…
(с) Stayton