История о сумасшедшем
В продолжении интересной истории о судьбе человека, больного шизофренией, приводим ещё одну любопытную историю.
Мужчина, на вид 34-37 лет. Среднего роста с давно не стриженой шевелюрой «пепельного цвета». Старые трико от тренировочного костюма с вытянутыми коленками, застиранная белая футболка с блёклым рисунком на груди, шерстяные носки и китайские шлёпанцы.
Он медленно ходит по длинному коридору отделения. Периодически останавливается у развешанных на стенах плакатов и досок с надписью «ИНФОРМАЦИЯ». Шевеля губами, шёпотом перечитывает наклеенные листки с информацией. Скорее всего, он знает их содержание наизусть, потому что за те долгие годы, что он здесь находится, обновлялись они крайне редко.
Его имени почти никто не знает. Все зовут его «Махеров».
Он тихий, готовый выполнить любую просьбу, чем пользуются многие обитатели данного заведения, как работающие, так и «проживающие».
— Махеров! Принеси воды!
— Махеров! Отнеси журнал на пост.
— Махеров! Позови Владимира Степановича в «процедурную».
В ответ слышно тихое «Хорошо». И вот он уже торопится выполнить просьбу.
Ему нравится, когда его просят, нравится быть нужным.
Много лет назад он жил с мамой в одном из спальных районов города. Ходил в школу, где был на хорошем счету из-за спокойного нрава и отличной успеваемости.
Окончив школу, он поступил в политехнический институт, где и проучился (почти до второго курса), радуя преподавателей прилежанием и хорошей успеваемостью.
Что произошло дальше – мало кто знает.
Но однажды, его мама, придя с работы, увидела его играющим в песочнице с малышами…
Какое-то время он находился на «домашнем лечении». Мама продолжала работать, а он, ожидая её прихода, целыми днями читал книги, газеты — всё, что попадется под руку.
Так бы и продолжалось дальше, но однажды он поджёг квартиру. Натащил в комнату старых газет и развёл огонь на ковре. Соседи, почуяв дым, выбили дверь и потушили пламя.
Он сидел в углу комнаты, забившись в угол, на вопросы не отвечал, а только тер руками покрасневшие от дыма и слёз глаза.
Теперь он живет в этом отделении и, являясь (по праву) «старожилом», имеет некоторые льготы в виде пряников, конфет и прочих «вкусняшек» которыми его изредка снабжают сердобольные поварихи и уборщицы.
За ним интересно наблюдать.
Вот пришёл сантехник чинить «вечнотекущий» кран.
Махеров топчется рядом. Ему интересно. Он пытается заглянуть сразу с нескольких сторон на то, что происходит возле раковины. Пожилой работяга иногда задевает плечом его любопытную физиономию и Махеров, как нашкодивший ребёнок отпрыгивает в сторону и делает вид, что изучает шершавую, облупившуюся стену, окрашенную голубой краской. Но стоит сантехнику опять начать орудовать инструментом, как «наш парень» опять тихонечко подбирается сзади, дабы не упустить всего таинства сантехнического ремонта.
Вот сантехник, закончив работу, ушёл.
Махеров осторожно трогает кран. Несколько раз крутит вентиль и вдруг отчетливо произносит – «Хм…гидравлика!». Потом пальцами пытается оторвать торчащие из-под резьбы лохмотья пакли.
В коридоре шум.
Местный житель – Димочка опять не хочет идти в процедурный кабинет.
Он выбегает в коридор и встаёт навытяжку, прижавшись к стене возле двери.
Пожилая санитарка аккуратно, за локоть, пытается сдвинуть с места этого стокилограммового мужика с лицом пятилетнего ребенка.
— Ай-яй-яй, Димочка. Ну что ты убегаешь. Тётя доктор только посмотрит на тебя и всё. Пойдём-пойдём, а то вечером мультики по цветному телевизору. А тебе не разрешат, пока доктор тебя не осмотрит.
Димочка пытается вяло сопротивляться и начинает выть басом: «Укои! Укои!».
Санитарка уверенно подтягивает его к двери.
— Да не будет никаких уколов… просто посмотрит и всё.
Димочку заводят в кабинет. Вой стихает и все высунувшиеся в коридор головы прячутся обратно.
— Махеров! Иди сюда.
Его зовут, сидящие в коридоре на кушетке практиканты. Эти молодые ребята уже не первый раз здесь. Они ещё «зелены» и общение с контингентом клиники для них — своеобразное развлечение.
— Махеров, ты дальтоник?
Махеров останавливается в шаге от них и, шевеля губами, тихо бормочет:
— Дальтоник?… дальтоник… дальтонизм – неразличение цветов…
И, чуть громче: — Нет, я не дальтоник… Я все цвета различаю… Только семь цветов не различаю.
— Все различаешь или нет?
— Да, все… только два… и ещё два.
— Махеров, ты курить будешь?
— Курить?… Нет я не курю…это другие курят, …а я не курю….
— Махеров, а ты в космосе был?
— В космосе?… нет, не был… туда космонавты летали… я не летал… космонавты летали, а я не летал… у меня была ракета, только её забрали, я не летал.
— У тебя ракета была?
— Ракета? Да была… Есть ракета… и приставка есть… да, есть.
— Ты в «приставку» любишь играть?
— В приставку? …да … в приставку люблю играть… и пряники.
С ним можно разговаривать бесконечно. Он с очень серьёзным видом, как на экзамене, отвечает на все вопросы. Отвечает всегда по-разному.
Иногда долго думает перед ответом, шевелит губами, ищет правильные слова. Пытается формулировать значения слов.
Махеров — он такой: тихий, послушный, покладистый.
Пока не начнешь с ним беседовать и не понятно: здоровый он или нет.
Он один из многих, для кого эти стены стали домом. У всех них разные истории, разные судьбы… О других, возможно, напишу позже…